Заслуженный артист России Вячеслав Бутусов дал интервью телеканалу «Самара-ГИС». Певец и наш журналист Инесса Панченко обсудили, какова роль мужчины в жизни, творческий путь композитора и исполнителя, кинематографический опыт и многое другое.
— Вы же архитектурный институт в Советском Союзе заканчивали, а тогда было принято все-таки не бросать учебу из-за того, что ты понимаешь, что хочешь заниматься чем-то другим. Именно поэтому вы его все-таки закончили? Ведь вы уже понимали, посвятите жизнь музыке, или нет?
— Как вы правильно сказали, если ты начал получать высшее образование, ты его просто обязан получить, потому что нельзя бросать на полпути такие важные дела. Для меня образование — это вещь основополагающая, как путь человеческого совершенствования. Образование от слова «образ», а образ, мы предполагаем, Божий. Поэтому сама система образования для меня имеет очень большое значение.
— Оно вам ведь пригождается по сей день?
— Конечно. Образование начальное, среднее и высшее — это все суть этапа одного образования. И потом самый важный этап начинается — самообразование.
— Которое не заканчивается никогда?
— Это да, уже никогда не заканчивается.
— Есть исполнители, которые всю жизнь работают в одном музыкальном направлении. Про вас кто-то написал, что вы создали целую музыкальную вселенную. Это, может быть, не так, но со стороны взгляд такой, что курсы достаточно сильно менялись. Курсы, вкусы, предпочтения музыкальные.
— Я люблю иногда, так сказать, в смежные области заходить. Мне интересно осваивать различные виды музыки. Последние 10 лет я пишу симфоническую музыку. Для меня это душеспасительная практика. Считаю, что для композитора очень важна такая практика перманентная. Как пчелка, просыпается и сразу летит собирать нектар. И каждый день приносит мед. Поэтому я для себя нахожу такое занятие полезным. Это моя специальность, это моя работа, это мое ремесло. Поэтому мне интересно развиваться.
— Я послушала «Плач Адама» сегодня. Знаете, навеяло чем-то очень русским. У меня были какие-то ассоциации с Глинкой, может быть, с чем-то таким. Это же строго по библейской истории?
— Да, это библейский сюжет, канонический. И музыка в каноническом ключе, в академическом.
— Я не знаю, как пишется симфония. Как это приходит?
— Мы же свою природу передаем, так или иначе, но у нее есть особенности. Особенности нашей души, потому что мы развиваемся по определенным законам. Мы русские, православные. У нас определенная система ценностей. Мы так формируемся, так чувствуем, так переживаем, мы так скорбим. Поэтому у нас соответствующий набор интонации, соответствующий этим переживаниям. Так что, конечно, там много русского. Даже если я беру за основу какие-то ключевые произведения Баха, я все равно интерпретирую это со своим настроением. Мне нравится широта, протяжность, сочувствие в музыке. Поскольку я по наитию все пишу, пытаюсь ловить настроение в воздухе, то, соответственно, у меня много таких интонаций сочувствия. И, конечно, самая главная тема для верующего человека — это… Их много, но я считаю, что покаяние — это одна из самых важных тем. Поэтому для меня вся история с плачем Адама, с этой трагедией человеческой… Потому что наша жизнь могла бы быть иначе. Для меня главная тема — раскаяние.
— Я не критик, но очень эмпатично, действительно. Каждая часть просто чувствуется в ваши отношения, мне так показалось. Кто-то из критиков обозначил ваше музыкальное направление с «Орденом Славы» как христианский рок. Для вас это все-таки какое направление?
— Я так понимаю, это общая формулировка. Если человек поет об истинных ценностях, то что это может быть? Это же для нормального человека неестественно, значит, нужно повесить лейбл, что это какой-то христианский рок. Для многих людей это вещь сокровенная, которая не требует проявления внешнего. А как вы понимаете, то, чем мы занимаемся, так или иначе — общественная деятельность, публичное выступление. И тут надо очень деликатно высказывать свое отношение. Так, чтобы людей это в большей степени привлекло и заинтересовало, чем отвратило. Потому что у нас все-таки предвзятое отношение к вере, к православию. До сих пор люди стесняются, а некоторые вообще считают это постыдным или ненужным.. «Орден Славы» — коллектив, который был собран после нескольких творческих проявлений, начиная с «Наутилуса». Потом был сольный период, были различные совместные проекты, была группа «Юпитер» с Георгием Каспаряном. «Орден славы» я тоже называю сольным проектом, поэтому такое дерзкое имя. Этот коллектив вбирает в себя все предыдущие, вплоть до того, что мы можем себе позволить симфонические отклонения в чистом виде.
— Вячеслав, ваша музыка звучит в нескольких культовых уже сейчас фильмах. Работа над саундтреками — это какой-то такой особый мир?
— Это особый мир в том случае, если режиссер кинофильма относится к этому серьезно. Последнее время это чаще всего саундтреки. Тебе пишут письмо из авторского общества, можно ли исполнить использовать песню «Дыхание», условно, в таком-то фильме. Я говорю: «Пожалуйста, используйте». Либо это переработка, либо это оригинал, не имеет значение. Имеет значение только то, как это исполняется и в каком контексте это подается. Кинематографисты — народ вольнодумный, поэтому их лучше контролировать. В отличие от того, чем мы обычно занимаемся, эта музыка должна соответствовать тому, что происходит на экране, то есть замыслу режиссера. С Алексеем Балабановым мы работали таким образом, что он сразу брал в свои руки управление и говорил, что, где и как по его представлениям должно быть, своими словами. А мы уже предлагали ему варианты. Он либо одобрял, либо отвергал.
— Работая с такими режиссерами и погружаясь в мир кинематографа, было ли вообще желание всерьез уйти туда? Я знаю, что у вас много было коротких историй кинематографических, а вот что-то серьезное хотелось сыграть?
— Нет, у меня таких амбиций не было, потому что я не проверял себя как актер. Это легко понять по моему поведению. Потому что актер в кадре должен как-то действовать, он должен бурно развиваться в кадре. Я этого всего не умею, поэтому на эту тему даже и не размышлял и не фантазировал. Из-за того, что я был знаком со многими режиссерами, возникали эпизодические появления в кадре, не более того. Мне было бы интереснее, например, как полноценному композитору в кинематографе поучаствовать. Но я так понимаю, что сейчас это большая редкость — написать партитуру специально для определенного сценария.
— Каких-то культовых все равно не видно пока, все-таки больше массовая история.
— Я люблю употреблять фразу профессора Капити, сына знаменитого физика. Он на последнем мастер-классе в Перми, в университете, вывел формулу мельчания всего в этом мире. Мы находимся в перманентном состоянии мельчания. И этот процесс, с точки зрения физики, естественный и вполне предсказуемый.
— Вы-то укрупняетесь, если говорить о симфонии.
— Человек укрупняется за счет чего? За счет того, что он развивается духовно. В нем накапливается определенное знание, то, что мы называем неписанным законом. Нас только это укрепляет. Только это.
— Вы написали на своей страничке в соцсети, что оружие мужчины – это терпение. Оружие против чего или для чего? И есть ли у вас это оружие?
— Терпение — это один из инструментов, который человеку дан для того, чтобы выживать в этом мире. Нет терпения — нет человека. Шаг влево, шаг вправо, и ты утонул. Терпение — великая вещь, великая практика и великая благодать для любого человека. И для мужчины тем более. Потому что от мужчины все чего ждут? Великодушия, благородства, силы духа. Таким образом у нас в России сформирован образ человека мужчины. Защитник, землепашец, хлебопек. В общем, человек, который дает жизнь семье.
— Симпатичный образ.
— Да, симпатичный. В последнее время почему-то пытаются извратить все эти симпатичные образы.
— В завершение уже тогда про вашего сына. Как вы с ним в этом направлении занимаетесь?
— По-моему, больше он уже с нами занимается. Настолько благоразумный человек, что мы ему во всем доверяем. Господь такой подарок нам сделал. Вот ему 20 лет скоро, и мы с мамой, с Анжеликой, полностью ему доверяем. Просто доверяем решению важных семейных вопросов. Такой склад человеческий, такая природа.
— Не сам по себе, наверное, он такой случился?
— Нет, конечно. Это Божья милость. Господь специально такие маяки, как Серафим Саровский говорил, расставляет, чтобы они помогали нам выживать. Ориентиры.
16+
Фото: Самара-ГИС
Еще больше интересного на главной странице и в наших соцсетях: ВКонтакте, Telegram или Одноклассники.
