Джаз в стиле Синатры. В эти выходные на самарской набережной выступил дуэт Porter’s. Двое молодых людей, стоя под открытым небом, исполнили золотые хиты 40-х. Мы поговорили с одним из фронтменов дуэта Владимиром Юриным и узнали, как образовался музыкальный коллектив и почему он не хочет быть вторым Фрэнком Синатрой?
Владимиру Юрину 20 лет. Он — простой студент, который осваивает специальность «Промышленное и гражданское строительство» в бывшем «строяке». В этом году молодой человек перешел на четвертый курс. Но, несмотря на явно технический склад ума, Владимир довольно успешно занимается музыкой.
— Музыкальными инструментами не владею, так как я и учусь, и работаю — мне в жизни забот хватает. Конечно, стоило бы обучиться фортепиано, чтобы лучше слышать ноты (я их пока что даже не знаю), но все это только в планах на не очень ближайшее будущее. Пою я в целом давно, лет пять, но до этой осени делал это исключительно для себя. А в октябре познакомился с Alexandra’s Band на одном из их выступлений. Я стал беззвучно подпевать одной из песен, которые они играли, и вокалистка Саша Фракенберг меня заметила. Так мы все и познакомились. Вскоре после этого ребята предложили мне спеть пару песен. С ними и Дима Дмитриев был, тоже на гитаре. Он в этом деле уже давно: с 2010 года участвовал в «Джазовом движении», а с 2013 играет в различных коллективах Самары. Можно сказать, что у него десятилетний опыт, и в своем деле он — профессионал. Зимой Дима предложил позаниматься вдвоем, чтобы просто попрактиковаться, а получилось в итоге то, что мы сделали около двадцати песен, и теперь называемся дуэтом Porter’s — по имени американского композитора Коула Портера, — рассказывает Владимир.
Название молодые люди придумали на одной из репетиций в начале июня. По словам Владимира, им просто понравилось, как звучит эта фамилия, поэтому никакой замысловатой подоплеки здесь нет. Как и в том, что они с Дмитрием исполняют американскую музыку.
— Подавляющее большинство стандартов написано американскими композиторами, тут ничего не поделаешь. Хотя вот Ирвинг Берлин родился в семье еврейских эмигрантов из России. Можно сказать, наш человек. Заходят ли такая музыка и такой формат в Самаре? Я думаю, да. Первое выступление у нас было за день до концерта на набережной, во дворе одной кофейни. Вечер был прохладный, дул сильный ветер, но люди брали пледы, горячий кофе и особо не расходились. Думаю, это хороший знак. За набережную мы немного переживали, потому что место открытое, проходное. Мы думали, что нас никто и не заметит. Но многие люди останавливались, слушали пару-тройку песен, шли дальше, а их сменяли другие. Я видел даже нескольких человек, кто стоял от начала и до конца, — вспоминает Владимир.
Несмотря на то, что стиль и исполнение Porter’s явно позаимствовано из золотой коллекции музыки 10-40-х, Владимир признается, что не стремится стать вторым Синатрой:
— Голосом Синатры я не пою и петь никогда не буду, на то он и голос Синатры. Раньше я действительно копировал его манеру, но потом понял, что, во-первых, также хорошо у меня никогда не получится, а во-вторых, даже если когда-нибудь и получится, то зачем это нужно, если уже есть двадцать пластинок, где поет настоящий Синатра. В камерном дуэте стиль Синатры и не подойдет: он слишком театрализованный и помпезный.
Та манера, в которой я исполняю (или, по крайней мере, пытаюсь), называется крунинг, от английского «мурлыкать, напевать». Это что-то вроде пения на грани с речитативом. Крунинг подразумевает очень размеренное и даже немного интимное исполнение. Если вы полезете в википедию, то найдете там, что корифеями крунинга были именно Синатра со своим другом Дином Мартином. Был еще более ранний представитель, на которого сам Синатра ориентировался — Бинг Кросби. Все они по манере исполнения к крунингу были близки, но при этом выступали львиную долю карьеры с большими оркестрами, где приходилось проявлять все свои вокальные умения и где «мурлыкания», разумеется, не хватало. Мы же с Дмитрием стремимся к минималистичному звучанию, к атмосферной музыке, дополняющей и преобразующей пространство, в котором звучит. Если Синатра — это Бетховен джазовой эстрады, то мы хотели бы стать Эриком Сати с его прикладной музыкой.
Фото: Владимир Юрин
